Скандальная утечка. Судьбы мира решаются в чатике
Мне кажется, все мои зрители уже знают о главном скандале в США сейчас, который настолько уморительно чудовищен, что я даже не знаю с чего начать. Ну попробуем сначала.
Вице-президент США Джей Ди Вэнс, министр обороны Пит Хеuсет, советник по нацбезопасности Майкл Уолтц, глава нацразведки Талси Габбард, директор ЦРУ Джон Рэтклифф и спецпосланник Трампа Стив Уиткофф собрались в закрытом чате мессенджера «Сигнал». В том чате обсуждались планы удара по хуситам в Йемене, атакующим торговые корабли в Красном море. В результате какого-то совершенно фантастического стечения обстоятельств Уолтц пригласил в эту группу главного редактора журнала «Атлантик» Джеффри Голдберга, которого, к слову, трамповская администрация и сам Трамп активно ненавидят. Естественно, журналист даже и близко не поверил, что попал в чат, где самые высокопоставленные лица в США обсуждают секретные военные планы. Выглядело как розыгрыш, попытка дискредитации. Но когда удар-таки действительно состоялся, в точном соответствии с обсуждавшимися в чате планами, стало понятно – это не шутка, это реальный чат с реальными американскими чиновниками, которые обсуждают реальные военные секретные планы.
Мне сложно провести тут какую-то аналогию, ну какое-то наше сравнение. Это даже не сравнить с ситуацией, как если бы, например, меня или Екатерину Шульман добавили бы в чат Совета Безопасности, где Белоусов с Бортниковым обсуждали бы очередной удар по Харькову, а Медведев ставил бы им всем лайки. Никого из нас Путин лично последними словами не поносил, а Голдберга Трамп поносил.
Короче, в этой совершенно сюрреалистической ситуации Голдберг стал свидетелем не только того, как самые важные люди обсуждают самую секретную информацию в твиттерской манере, не ограничивая себя в эмодзи. Голдберг стал свидетелем запредельных совершенно откровений. Например, Джей Ди Вэнс сомневался, что защита судоходства в Красном море вообще отвечает политике президента Трампа. Ведь это очередной фрирайд для европейских нахлебников. Мол, Америка через этот регион почти не торгует, а жалкие европейцы торгуют. И много. Так чего ж мы опять за них платим, возмущался Вэнс, и остальные участники его поддерживали.
Сначала Голдберг выложил лишь небольшую партию скриншотов, где не было почти никакой чувствительной информации. Но после того, как участники чата ломанулись врать, что никаких секретов там не обсуждалось, выложил остальные, из которых стало ясно: еще как обсуждалось. Обсуждалось так, что дело о разглашении секретной информации там за каждой запятой. В Америке грандиозный скандал, слушание в Сенате, СМИ только об этом и пишут.
Нам же этот скандал интересен тем, что позволяет взглянуть на людей, в том числе отвечающих за переговоры с Путиным. Причем взглянуть в ситуации, когда людям этим кажется, будто их никто не слушает. Не что они пытаются сказать и показать публике, а как они себя ведут и что думают и говорят на самом деле.
Первое и самое главное и самое неприятное тут открытие: они настолько некомпетентны, что это просто сложно уместить в голове.
Сразу скажем, дело вовсе не в том, что кто-то случайно, перепутав аккаунты, добавил главреда «Атлантик» в чат, где обсуждались вещи, для него непредназначенные. Это случается. От этого никто не застрахован, и кто ни разу не отправлял «нетудашку», кто случайно не добавлял лишних людей в группы, пусть первым бросит в меня камень. Это неизбежно. Проблема в том, что американские военные планы кто-то пошел обсуждать в потребительский мессенджер. Вопрос веры или неверия в безопасность «Сигнала» — дело вкуса. Можно предположить, что для бытовых секьюрных нужд он достаточно годится. Можно даже предположить, что он достаточно пригоден для частного взаимодействия политиков. Но уровень планирования военных операций — это не тот случай, где есть место потребительским технологиям.
Этот казус сам по себе настолько уморителен, что легко упустить главное — ничего похожего в США никогда не случалось. Да, был Сноуден, но это случай классической измены. Имевший по своей должности технический доступ к секретам, человек эти секреты вынес на флешке с рабочего места по каким-то своим соображениям. Случай яркий, но не сказать чтобы очень редкий для государств и корпораций. Были емейлы Хиллари Клинтон на частном сервере, но после долгого разбирательства выяснилось, что ничего чувствительного для своей государственной службы госсекретарь США там не обсуждал. Был Трамп, который, покидая Белый дом в первый раз, упер домой целый трейлер секретных документов. Но смело можно сказать: не было примеров такой безответственности, как мы видим сейчас, чтобы самые высокопоставленные чиновники США обсуждали военные планы так, будто договариваются о совместном походе в бар. Будто это просто переписка приятелей, где самое дурное, что может случиться – жена узнает, что тебя вовсе не на совещание вызвали.
В обычное время мы это, вероятно, даже не обсуждали бы. Нам и своего зоопарка хватает. Зачем обращать какое-то особое внимание на американские дела? Но тут это действительно важно. Те самые люди, которые в этом чате общались, имеют прямое влияние на политику Дональда Трампа в части российско-украинской войны. Любые рассуждения даже не о перспективах мира, но о том, как нам воспринимать показания сторон переговоров, теряют всякий смысл, если мы не понимаем, что за люди эти переговоры ведут. Насколько они компетентны? Как они вообще мир воспринимают?
Конечно, Трамп и вся его администрация за день производят больше печатного контента, чем дал нам весь золотой век русской литературы. Но их публичное поведение всегда можно списать на политический стиль. На то, что все люди вокруг Трампа пытаются выглядеть, как Трампы на средних настройках графики и избыточно фестивалить. А теперь мы видим этих людей в естественной среде обитания и с ужасом понимаем — они ни фига не прикидываются. Они вот ровно такие и есть. Здесь прервемся на рекламу, потом обсудим, что из этого всего следует.
***
Продолжим. Первая плохая новость. Самые близкие Трампу чиновники вообще не представляют, где и кем работают. Непонятно, кем они вообще себя считают. Клубом по интересам, политическими активистами, журналистами, блогерами. Но у них точно нет никакого осознания, что всё это всерьез. Что каждый из них входит в топ-100 чиновников на планете, от действия которых зависит судьбы миллиардов. История с главредом «Атлантик» — просто анекдот, но он показывает тот уровень безалаберности, при котором фантазии не хватает представить, где у этих прекрасных людей сидят все на свете спецслужбы, в первую очередь российские и китайские. Если подобные планы военной операции чиновники обсуждают в «Сигнале», у них явно нет тормозов. Значит, им ничего не стоит прямым текстом по телефону или в самых обычных мессенджерах обсуждать чувствительные детали мирных переговоров.
Теперь весь мир знает в деталях, как планировалась атака в Красном море, от журналиста, которого случайно добавили в чат. Есть все основания полагать, что российская делегация в Саудовской Аравии знала дословно всё, что скажет американская. Знала, где у нее слабые и сильные места, на что американцев можно продавить, как обмануть. Знала все их страхи и надежды еще до того, как самолет вылетел из Внуково.
Весь XX век строилась система, которая безупречно работала до последнего времени. Система, где каждый контакт высших американских должностных лиц находится под жестким колпаком контрразведки. Где есть четкие протоколы – где, как, с кем, какие слова и при каких обстоятельствах можно говорить. Где все фиксируется, и до тех пор, пока человек занимает критическую для национальной безопасности должность, никаких личных контактов за пределами супружеской спальни у него быть не может. Но теперь всё это сломано. Теперь узнать ваш список покупок на неделю и стратегические американские планы — это задача одного порядка. Важнейшие решения для судеб мира теперь обсуждаются тем же образом, каким школьники коротают скучный урок, сидя в телефончике. Но, видимо, ровно так всё это и есть. По крайней мере, на время власти текущей администрации можно попрощаться с любыми киношными штампами, где верховный главнокомандующий в окружении самых доверенных лиц, заложив руки за спину, подходит к окну и принимает какое-то судьбоносное решение. Нет, если мы с вами вдруг обнаружим себя на охоте за мутантами в ядерной пустыне, решение об этом будет принято чуваком на унитазе между игрой «Три в ряд» и тестом «Кто ты из Симпсонов»
Вторая плохая новость. Публично окружение Трампа говорит ровно то, что имеет в виду. Публичное отношение к Европе как к бедному родственнику, который 80 лет назад пришел поспать на диване и не принимает намеков, что ему здесь не рады. Это не стратегия публичного поведения, призванная мотивировать к чему-то союзников. Они не изображают из себя мелких коммерсантов. Ну таких, немножко карикатурных, каких любят показывать по Discovery в передачах про аукционы складов и контейнеров. Людей, которые мыслят в рамках одной сделки. Они не изображают, они такие и есть. Они действительно так мыслят. На макро-уровень международных отношений и мировой экономики они переносят логику микро-дельца. Если мы заплатили 100 долларов и заработали 200 — это хорошо, если потеряли 100 долларов — плохо. Кроме этой арифметики из начальной школы нет вообще ничего. Мы почти не торгуем через Красное море, а европейцы торгуют много. Так чего это ж мы должны тратить ракеты, за которые денег плочено, чтобы этим нахлебникам помогать торговать? А ведь можно продлить эту мысль хотя бы на пару шагов вперед. Понять, что чем лучше у Европы с торговлей, тем больше у француза лишних денег на айфон и автомобиль Тесла. Понять, что если комплектующие для коробки передач не доедут из Японии в Германию, то коробок передач будет произведено меньше, Форду придется покупать их дороже, а значит покупатели американского Форда с немецкой коробкой станут беднее. Даже этот, надо сказать, довольно примитивный уровень рассуждений уже находится за пределами той логики сиюминутной выгоды, которую транслирует Джей Ди Вэнс в этом чате.
Они не притворяются, они действительно воспринимают мир как игру с нулевой суммой, где есть какое-то неизменное мировое богатство. Сумма всех долларов в карманах, всей рыбы в море, угля в шахтах, нефти в скважинах, редкоземельных металлов в карьерах. И вся мировая политика строится вокруг дележа этого пирога, размер которого навсегда зафиксирован. Обогатиться возможно только разорением всех остальных, и наоборот – остальные обогащаются за счет вашего разорения. Они не притворяются. Они, видимо, правда считают, что если потратили сколько-то миллионов долларов на удар по хуситам, то европейцы столько же не потратили. А значит, европейцам стало лучше за счет того, что США стало хуже. Наш кусок пирога стал меньше, а их больше. Это не образ, не попытка понравиться невзыскательному избирателю, а реальный взгляд на мир американских чиновников.
Когда Венс выступал в Мюнхене, он не пытался перетрампить Трампа, как могло показаться. Не было второго дна, он просто отчитывал европейцев. С его точки зрения союзнические отношения с Европой — это ее нахлебничество, которое приносит убытки.
Такой подход принято называть бизнес-мышлением. Но это на самом деле не вполне оно, а скорее не оно вовсе. Это мышление микробизнеса на границе самозанятости, мышление кассовым методом. где с каждой сделки должно прийти больше, чем ушло. И если мы сегодня потратили больше, чем заработали, это плохая сделка, а наш контрагент на нас паразитирует. Так не работает мировая экономика, так не работает даже средний бизнес, не говоря о крупном. Крупный бизнес не мыслит одной сделкой, одним месяцем, кварталом или годом. Крупный бизнес может себе позволить системно терять на чем-то деньги, если знает, что через цепочку зависимостей заработает в 10 раз больше, пусть не сейчас, а через 5 лет.
«Икеа» не называет своих покупателей дармоедами за то, что кормят их в своих кафешках в ноль или в минус. «Икеа» понимает: каждый цент, недополученный на тефтельке, превратится в доллар, заработанный на мебели.
Посмотрев на команду Трампа в естественной среде обитания, нам становится проще понять всю политику новой администрации. Оказывается, не нужно накручивать каких-то лишних сущностей. Всё очень линейно. В этом мире у пошлин есть один-единственный эффект — чужаки платят бабло за продажу товаров на нашей территории. Никакие аргументы о последствиях, хотя бы в виде инфляции, тут не работают. Единственное последствие — раньше 25% не было, а теперь есть. Теперь мы с канадского пуховика положим в карман 25%. Это хорошая сделка, ведь мы на ней заработали. Мы тратим на безопасность в Европе столько-то миллиардов. А если уйдем из Европы, то будем тратить на эту сумму меньше, а значит станем богаче. А значит, это конец истории. У сделки не будет продолжения. В своем киоске на вокзале мы положим клиенту на 40 грамм курицы меньше и заработаем больше.
С таким подходом, с одной стороны, понятно, чего эта администрация настолько уперлась в злосчастные редкоземельные металлы. Будто вся Украина — это покрытый чернозёмом кусок неодима. Будто гипотетическая выгода от совместной разработки природных ресурсов меняет всё, поэтому о разработке нужно договариваться прежде всех разговоров о прекращении войны. Мы легко можем себе представить такой же чатик в «Сигнале», где примерно тот же состав участников гуглит и пытается понять, что вообще в Украине есть и чем можно было бы поживиться, чтобы сделка из убыточной стала прибыльной, а в убытки записали весь объем военной помощи.
Звучит слишком просто и примитивно? Напоминаю, речь идет о людях, которые военный удар по террористам, угрожающим мировой торговле, обсуждают с помощью эмодзи на глазах постороннего журналиста и больше всего переживают, что Европа за ракеты им не заплатит. Я бы не искал в их деятельности и мотивах какой-то глубины.
С другой стороны, непонятно, чего люди с подобным мировоззрением могут добиться на таких переговорах. Как эту логику поиска сиюминутной прибыли приложить к вопросу войны и мира? Попытаться убедить Путина, что мир выгоднее, чем война? Соблазнить автократа с неограниченным доступом к неограниченному баблу прибылью от мира и снятия санкций? Можно сделать предположение, что в этом изначальный план и заключается. Открыть Путину глаза на сенсационную новость – война дорого обходится. И вся бравада сначала о 24 часах, потом о 100 днях строилась на том, что Путин этого знать не знал. И ему надо объяснить просто, что торговать лучше, чем воевать. Что банки и танкеры без санкций больше денег принесут, чем точно такие же, но с санкциями.
Если действительно план был таков, а видимо таков он и был, то не удивляет то, к чему мы пришли. Что громко анонсированные челночные переговоры в Саудовской Аравии заканчиваются не то что слабым документом, а обещанием когда-нибудь может быть подписать слабый документ, который ни к миру, ни к перемирию не имеет никакого отношения. Теперь понятно, почему с американской страны так интенсивно идут заявления, которые тут же опровергаются действительностью. Почему вдруг оказалось, что этот вот взаимный отказ от ударов по энергетике, который уже типа неделю как действовал, никак не отражается на реальных взаимных ударах. Так это потому, что он не то что не действует, он вообще еще на этапе согласования конкретных объектов, по которым нельзя бить. Почему вдруг оказалось, что уже объявленное полностью согласованным перемирие на море, в реальности согласовано на заведомо невыполнимых условиях, предполагающих снятие европейских санкций с Россельхозбанка.
В общем, теперь понятно самое главное: почему стороны так успешно ведут переговоры, что не могут не только договориться на что-нибудь, что походило бы хоть на какие-то обязательства по боевым действиям, но о синхронных публичных заявлениях даже договориться не могут. Чтобы заявления российской и американской сторон не выглядели так, будто стороны никогда вообще не общались. Видимо, все дело в том, что сейчас мы уже за пределами всякого планирования американской администрации. Никакого плана Б на случай, если Путин не придет в восторг от идеи, что мир выгоднее войны и не побежит быстренько все подписывать, у них просто не было. И все их заявления сейчас – это старательная имитация того, что какой-то процесс вообще идет. Что не всё провалено и потеряно. Просто потому, что все идеи закончились на том моменте, когда сделка, в самом вульгарном смысле этого слова, типа что-то Путину быстро дать, чтобы он быстро остановился, не состоялась.
И обстоятельства, которые привели к публикации переписки, и сама переписка – в высшей степени печальное зрелище. Мы привыкли жить в мире, где есть и всеми осознается огромная пропасть между заявлениями и поведением публичных политиков и реальной работой. Где президенты могут нести много глупостей, но реальной работой занимаются люди рангом пониже, которые очень хорошо представляют, как устроен мир, с кем и как можно разговаривать, чего от этих разговоров стоит ожидать. Публично эти люди тоже могут нести всякие глупости, но, когда дело доходит до дела, они занимаются работой, а не самопиаром.
Но теперь мы понимаем: нет никакой разницы между командой Трампа в ее твиттерном исполнении и этой же командой на рабочих местах. Нет разницы между шуткой, телешоу, срачем в интернете и обсуждением вопросов национальной безопасности. Ни с точки зрения технической организации, ни с точки зрения стиля, в котором это обсуждение ведется, ни с точки зрения базовой компетентности, понимания, кем они работают, насколько чувствительные решения принимают и где решения эти можно и нельзя обсуждать.
Можно назвать это новой искренностью и даже порадоваться. Дескать, наконец-то политики говорят публично то, что имеют в виду на самом деле. Можно смело весь анализ американской политики строить на твитах Трампа и десятка его сподвижников. Ведь между собой они говорят точно так же, с тем же набором эмодзи. Те, кто публично выглядят некомпетентными, на деле оказались некомпетентными. И радоваться нечему, учитывая, что от действия этих людей, от того, преуспеют они или нет, зависят жизни наших сограждан.
Мы говорили в начале ролика, что бессмысленно обсуждать перспективы переговоров о перемирии между Россией и Украиной, если мы не представляем, что за команда их ведет с американской стороны. Теперь из очень короткой переписки мы узнали даже больше, чем хотели, о команде нынешнего президента США. И оптимистичных ожиданий от этих переговоров теперь точно меньше.
До завтра.